Неточные совпадения
— Положим, княгиня, что это не поверхностное, — сказал он, — но внутреннее. Но не в том дело — и он опять обратился к генералу, с которым говорил серьезно, — не забудьте, что скачут
военные, которые избрали эту деятельность, и согласитесь, что всякое призвание имеет свою оборотную сторону медали. Это прямо входит в
обязанности военного. Безобразный спорт кулачного боя или испанских тореадоров есть признак варварства. Но специализованный спорт есть признак развития.
Нет, просто любители, которые занялись этим мимоходом, сверх своей прямой
обязанности: миссионеры и
военные.
Военная служба вообще развращает людей, ставя поступающих в нее в условия совершенной праздности, т. е. отсутствия разумного и полезного труда, и освобождая их от общих человеческих
обязанностей, взамен которых выставляет только условную честь полка, мундира, знамени и, с одной стороны, безграничную власть над другими людьми, а с другой — рабскую покорность высшим себя начальникам.
Офицер с аксельбантом, который привел меня, обратился ко мне на французском языке, говоря, что он désolé d'être dans la necessité [огорчен необходимостью (фр.).] шарить в моих карманах, но что
военная служба,
обязанность, повиновение…
Лица и звук голосов их имели серьезное, почти печальное выражение, как будто потери вчерашнего дела сильно трогали и огорчали каждого, но, сказать по правде, так как никто из них не потерял очень близкого человека (да и бывают ли в
военном быту очень близкие люди?), это выражение печали было выражение официальное, которое они только считали
обязанностью выказывать.
Пока выбранные вами вакансии дойдут до Санкт-Петербурга, и пока великому государю нашему, его императорскому величеству императору Александру Третьему не благоугодно будет собственноручно их утвердить, и пока, наконец, высочайшее его соизволение не дойдет до Москвы — вы будете нести
военную службу со всеми ее строжайшими
обязанностями неукоснительно и в двойном размере.
По
обязанности коменданта он довольно часто, вместе со своими хрипящими мопсами, посещал главную гауптвахту, где весьма уютно за винтом, чаем и анекдотами отдыхали от тягот
военной службы арестованные офицеры.
Естественно, что лица, считающие своей
обязанностью нести все тяжести и опасности
военной жизни для защиты своего отечества, чувствуют недоброжелательство к тем лицам, которые вместе с ними в продолжение долгого времени пользовались покровительством и выгодами правительства; во время же нужд и опасности не хотят участвовать в несении трудов и опасности для защиты его.
Но что делать с людьми, которые не проповедуют ни революции, ни каких-либо особенных религиозных догматов, а только потому, что они не желают делать никому зла, отказываются от присяги, уплаты податей, участия в суде, от
военной службы, от таких
обязанностей, на которых зиждется всё устройство государства?
В то же время, однако, возвышают правительства ежегодно
военную силу страны, накладывают новые подати, делают займы и оставляют будущим поколениям как завещание
обязанность нести ошибки теперешней неразумной политики.
«И потому мы полагаем, что
обязанность каждого человека, считающего, что война несовместима с христианством, — кротко, но твердо отказаться от
военной службы.
B-4-x, конгресс осудил обучение в училищах в виде физических упражнений —
военным приемам и предложил заменить
военные роты, ныне существующие, спасательными ротами. Конгресс далее выразил желание внушить экзаменационным комиссиям, имеющим
обязанность формулировать вопросы ученикам, необходимость направлять умы учеников к принципам мира.
Известно, что на Бритом лежала
обязанность внедрять идею
военных поселений посредством шпицрутенов, тогда как Стрекоза ту же самую идею внедрял при помощи допроса с пристрастием.
— Тише! Бога ради тише! Что вы? Я не слышал, что вы сказали… не хочу знать… не знаю… Боже мой! до чего мы дожили! какой разврат! Ну что после этого может быть священным для нашей безумной молодежи? Но извините: мне надобно исполнить приказание генерала Дерикура. Милостивый государь! — продолжал жандарм, подойдя к Рославлеву, — на меня возложена весьма неприятная
обязанность; но вы сами
военный человек и знаете, что долг службы… не угодно ли вам идти со мною?
Обязанности директора канцелярии были очень большие и чрезвычайно разносторонние. По взятии Варшавы, тут сосредоточивалась и
военная, и гражданская переписка по всему Царству Польскому; он должен был восстановить русское правление вместо революционного; привести в известность статьи доходов и образовать правильный приход и обращение финансов. Вообще требовалось организовать дело, которое после
военного разгрома представляло обыкновенный в таких случаях хаос.
И вот я еду в Кишинев; на меня навьючивают ранец и всякие
военные принадлежности. И я иду вместе с тысячами, из которых разве несколько наберется, подобно мне, идущих охотно. Остальные остались бы дома, если бы им позволили. Однако они идут так же, как и мы, «сознательные», проходят тысячи верст и дерутся так же, как и мы, или даже лучше. Они исполняют свои
обязанности, несмотря на то, что сейчас же бросили бы и ушли — только бы позволили.
Теперь он едет в него без копейки долга, с туго набитым бумажником, свободный, без всяких
обязанностей, даже тех не особенно трудных, налагаемых
военною службою, одним словом господином самого себя, а между тем при приближении к этому городу сердце его, он чувствует это, — болезненно сжимается, точно какое-то предчувствие томит и убивает его.
— Да именно! Ведь на
обязанности полкового адъютанта лежит вести «Журнал
военных действий», где записывают все переходы полка, переправы, действия полка во время сражений, причём в журнал же заносятся кроки пройденных местностей… Работа тяжёлая, кропотливая и ответственная…
— Теперь, — сказал Паткуль иронически, — мы отпразднуем сговор достойным образом. Почтеннейшая хозяйка была так любезна, что приготовила нам чудесный фейерверк. Мы не будем дожидаться полуночи, не допустим какого-нибудь слугу зажечь его, но, как
военные, сами исполним эту
обязанность. (Баронесса побледнела.) О! стоит его посмотреть; только издали эффект будет сильнее. Программа этой потехи: здешний замок и с ним ваш покорнейший слуга — на воздух.
Несмотря на первую сердечную рану, которую нанесла ему жизнь смертью Глаши, Суворов не предался отчаянию, не отстал от дела. Он только еще более ушел в самого себя и в исполнение своих служебных
обязанностей и в изучении
военных наук старался найти забвение происшедшего. Он и достиг этого. И если образ Глаши и устремленные на него ее глаза и мелькали порой перед Александром Васильевичем, то лишь для того, чтобы напомнить ему его клятву о сохранении целомудрия.